Применение количественных методов в оценке эффективности права

20 апреля прошел совместный методологический семинар Института правовых исследований и Кафедры теории и истории права. На семинаре выступил стажер-исследователь Института правовых исследований, аспирант Кафедры теории и истории права Владимир Чураков.

Владимир предоставил результаты своего диссертационного исследований на тему "Применение количественных методов в оценке эффективности права".

Проблема эффективности права, в том числе эффективности законодательства, практически не ставилась в рамках развития советской теории права. Наиболее ранние отечественные исследования в этой области, в основном, акцентировали внимание на формальном достижении нормативными правовыми актами целей, установленных при их принятии. Однако, очевидно, что действие права не ограничивается исключительно достижением предполагаемых целей, но также включает в себя социальные, экономические последствия, в том числе непредвиденные.

В связи с этим особый интерес представляет теоретическая база экономического анализа права, позволяющая оценить эффективность принимаемого решения с точки зрения анализа потенциальных позитивных и негативных экономических последствий. Данная методология, зародившись в странах общего права, постепенно получила свое распространение и на континенте. При этом следует акцентировать внимание на широкую критику экономического анализа права, в частности следующих его положений:

·        во-первых, консеквенциалистский анализ правотворческой и правоприменительной практики означает исследование последствий, которые возникнут вследствие принятия того или иного решения. При этом в данном случае становится неочевидным, какой период возникновения последствий необходимо иметь в виду. Например, если разрешение выброса загрязняющих веществ в атмосферу в настоящий момент является оправданным, но через 100 лет приведет к серьезному кризису всей экологии планеты, можно ли разрешить его с учетом благоприятных последствий в краткосрочной перспективе?

·        во-вторых, критики экономического анализа права ссылаются на этическую недопустимость данной методологии, поскольку она призвана защищать богатые слои общества, у которых гораздо больше доход и, следовательно, «желание платить» (willingness to pay). В то время как малообеспеченные классы не имеют практически никакой возможности влиять на принимаемые решения. Таким образом, «богатые лоббистские группировки» получают реальные шансы быть практически единственным актором, ради которого осуществляет свою деятельность государство. Кроме того, сама утилитаристская концепция морали, истоки которой появились еще в начале XIX в., подвергается критике.

·        в-третьих, поднимается проблема измерения последствий. Данный вопрос предполагает два фактора, которые затруднительно объяснить с точки зрения анализируемой методологии: несоизмеримость некоторых феноменов (например, как квантифицировать и сравнить прибыль вредного для окружающей среды завода и субъективные страдания индивидов от того, что они лишаются возможностей наслаждаться красивым видом на местные достопримечательности?) и методика измерения последствий (что более актуально: использовать социологические опросы или же анализ, опирающийся на рыночное поведение рациональных агентов?)

·        в-четвертых, Law & Economics базируется на представлении о том, что лица являются рациональными максимизаторами полезности, то есть в своей деятельности они руководствуются исключительно намерениям увеличить свою прибыль. Однако, как известно, это далеко не всегда так. Как минимум, существуют разнообразные социальные институты (семья, церковь и т.д.), которые побуждают людей вести себя иначе, в соответствии с совершенно иными мотивами, нежели максимизация богатства.

·        наконец, теоретическая конструкция соотнесения экономической методологии и социальной правовой действительности заключает в себе целый ряд контрафактических допущений, которые чаще всего отсутствуют в реальной действительности. К ним, например (без отнесения к различным, конкретным направлениям и теориям экономического анализа права), относятся уже упоминавшийся выше принцип поведения рациональных максимизаторов полезности, предположение о нулевых трансакционных издержках, четкой определенности «прав собственности» и т.д.

 Несмотря на критику экономического анализа права, его методология легла в основу некоторых практических инструментов оценки эффективности законодательства: оценки регулирующего воздействия (ОРВ) и оценки фактического воздействия (ОФВ). Указанные процедуры также не лишены определенных недостатков. Более того, существующая практика ОРВ и ОФВ в Российской Федерации в настоящий момент позволяет, скорее, говорить о повсеместной формализации процедур, нежели о реальной оценке эффективности действия права в обществе.

Кроме того, следует отметить важность анализа эффективности не только нормативных правовых актов, но и правоприменительной практики. В данной области акцент на применение количественных методов, в основном, делается при оценке узкой сферы деятельности, в частности, правоохранительной (например, см. диссертацию Нагимова М.А. «Количественные методы в управленческой деятельности органов и учреждений уголовно-исполнительной системы: Организационно-правовой аспект», 2003 г.). В рассматриваемом контексте интерес представляет оценка проекта Всемирного банка “Doing Business”.

Также вариантом применения количественной методологии является построение определенных экономический моделей (см., например, Rafael La Porta, Florencio Lopez-de-Silanes, Andrei Shleifer, Robert W. Vishny. Law and Finance - https://www.hse.ru/data/106/482/1225/Sept%209%20Law%20and%20Finance.pdf ). Иной стороной применения количественной методологии может быть статистический анализ как текста нормативного акта (например, установление параметра частоты повторения того или иного слова в законе), так и актов правоприменения (например, анализ следования нижестоящими судами правовым позициям Верховного суда РФ и Высшего арбитражного суда РФ).